Среди изрешеченных крупнокалиберными пулеметами и снарядами зданий, в одном ряду стоят рядом мраморные надгробья. 11 августа 2011 года здесь под непрерывным обстрелом распрощались с жизнью 17 солдат.
Ахмета Хуцишвили - уроженец Шиндиси. Его настоящее имя - Бадри. Он был еще мальчишкой когда у отца скончался друг – азербайджанец Ахмед. Из уважения к другу отец сменил сыну имя. С тех пор все его так и зовут – Бадри.
Войну Ахмета встретил в своей деревне. Бежать и не думал, так как работает дежурным оператором в «Энергопроджорджии» и отвечает за состояние электрических сетей сразу в нескольких селах. «Если где-то отключается ток, то я в ответе. Работаю один. Я и так никуда бы отсюда не ушел, да и куда?» - говорит нам Ахмета.
Беседуя с нами Ахмета вспоминает день стычки. В Шиндиси он вернулся примерно в час пополудни – до этого ремонтировал электросеть в Вариани. Через некоторое время в деревню вошла колонна бронетранспортеров продвигавшаяся к Гори. Односельчане приняли ее за грузинскую армию, приблизились к ней и поняли свою ошибку только при попытке разговориться с бойцами, которые направили на них автоматы, хотя стрельбу не открыли – с «гражданскими» у них проблем не было и они продолжили свой путь. Я позвонил начальникам моей службы и еще соседу-военному. Сообщил кому смог о том, что русские идут. Не прошло и часа как началась стрельба. Всех кто был рядом - человек двадцать пять односельчан - я пустил к себе в подвал» - говорит Ахмета.
Ахмета вспоминает, что вначале стреляли из автоматов. Затем послышались звуки более крупнокалиберного оружия, а вскоре – взрывы, и «скрежет танковых гусениц оглушил все вокруг». Стычка шла шагах в 50 от дома Ахметы.
Согласно его рассказу, российская колонна натолкнулась на грузинское соединение, которое также направлялось в Гори.
Место столкновения окружено несколькими зданиями. Перед двухэтажным зданием вокзала стоит упраздненная столовая, рядом – туалет, напротив – склад, с правой стороны – старая пекарня. Вдоль этих здании пролегает железнодорожное полотно и продырявленные пулями рельсы наглядно свидетельствуют о прошедшем здесь тяжелом бое. «Кто-то бежал туда, кто-то – сюда, - указывает рукой Ахмета, - они укрылись за разными зданиями, но их загнали в угол. Они могли отступить к железной дороге, но не отступили».
Стрельба длилась приблизительно час. Когда огонь прекратился, Ахмета вместе с тремя односельчанами вышел из дома, но увидев БТР-ы они повернули назад. Успели только подобрать лежавшего на обочине дороги раненного солдата Тристана Читидзе и укрыть его за зданием. Ночью Ахмета вместе с соседом Шалвой Квиникадзе вновь покинул дом и они начали выносить раненых. По словам Ахмета, это было очень опасно, так как им приходилось проникать сквозь оцепление российских солдат.
«Надо сказать, что этих ребят спас не я, а один из погибших солдат – Александр Ониани, – говорит нам Ахмета – Когда русские подошли к нему для контрольного выстрела, он подорвал себя. Вот потому-то русские и не решились приблизиться к другим раненым».
Ахмета и его односельчане выносили раненых по одиночке. «Выносили мы их по ночам, я с детства рос здесь, знаю все уголки – куда залезть, где спрятаться. Раненых мы укутывали в одеяла и несли украдкой, по каналу, так чтобы русские нас не заметили. Их бронетранспортеры стояли кругом».
После Читидзе они вывели Цанаву и Калмахелидзе, затем Мурманидзе, а в конце Малазония. Читидзе был плох, поэтому его повезли в расположенную в двух километрах больницу. «Поехали ночью на служебной машине с выключенными фарами. Больница была пуста, Шалва Квиникадзе связался с Красным Крестом. Мы сказали им, что у нас на руках истекающий кровью раненый. Мы действовали по указаниям врачей. Рядом была брошенная аптека, мы открыли ее и вынесли медикаменты. Сделать укол в вену ему мы не смогли, испугались занести воздух и чего-то еще напортачить. Потом поискали в селе и нашли одного человека – Лери Твалиашвили, который умел делать укол. А со следующего дня все кто остались в селе, человек 30, стали ухаживали за ними».
Ахмета укрыл раненых в подвале собственного дома. «Я дал возможность ребятам позвонить домой, а когда один из парней рассказал родителю, я-мол в подвале у Ахмета, тот очень испугался и подумал что сын в плену. Еле того успокоили» - смеется Ахмета.
«Один солдат, Гига Мурманидзе, постоянно звонил своей возлюбленной. Когда его перевели в больницу, в горийский госпиталь, та девушка приехала туда да так с ним и осталась. Фактически вышла за него замуж в больнице. Девушка родом была из Душети, по их просьбе я стал крестным их сына».
Ахмета беспокоится, что так и не сумел похоронить погибших. «Здесь всюду лежали трупы, вернее их части. Мы подослали к русским одну старую женщину, но они не разрешили. Больше мы не рисковали, все равно им было уже не помочь. Мы предпочли ухаживать за ранеными...».
Большинство погибших так и оставались неприбранными до 17-го числа. 14-го в Шиндиси приехал Патриарх и тогда три трупа увезли похоронить. «Тогда я не посмел выйти. Я боялся русских, так как прятал дома раненых». Русские оставались в Шиндиси до середины сентября и односельчане понемногу установили с ними отношения. «Перед уходом они даже оставили нам номера своих телефонов – мол, если кто начнет тут мародерствовать, звоните и мы немедленно окажемся здесь. Нормальные были ребята, они тоже не хотели войны». Ахмета вспоминает и то как плакал русский военный врач при виде трупов разорванных в клочья.
Ахмета породнился почти со всеми солдатами которых тогда спас. Кому-то он приходится крестным, кому-то свидетелем на свадьбе. «Время такое, что часто не видимся, но друг к другу ходим».
Семьи погибших солдат установили надгробья и устроили здесь символический мемориал. За камнями, на сохранившейся стене уложены личные вещи солдат, остатки их оружия и одежды. Для жителей близлежащих деревень это святое место. Жители Шиндиси хотят построить на этом месте церковь. «Так и было задумано, на Первом Канале даже шла реклама, но потом почему-то передумали» - сожалеет Ахмета. По его мнению, таким образом страна могла бы почтить память погибших солдат.
По словам Ахмета после войны и его жизнь, и жизнь всего села пошла «под откос» и они переживают большие экономические трудности. «Мне еще ничего, зарплата 260 лари, а у других и этого нету». С этой зарплаты он ежемесячно выплачивает 120 лари по банковскому проценту. В свое время получил кредит в 3500 лари для того чтобы посадить капусту. Несмотря на то что за кило он просил всего 4 тетри, сбыть урожай не удалось, капуста сгнила и пришлось выкинуть 17 тонн. Кроме этого он возделывает виноградник и выращивает другие сельскохозяйственные культуры. «Надо быть мертвым, чтобы не работать, мы работаем, но ничего не получается». Несколько лет тому назад для покрытия банковского долга он продал машину и корову. И сейчас пытается взять в кредит 4000 лари чтобы как-то перекрыть те самые 3500. «Если сейчас не заплачу, не дадут потом, ведь надо чтобы тебе доверяли». У него жена и сын, который недавно женился. У жены – Хатии – больные почки, ей необходимо постоянное лечение. 18-летний сын и невестка не работают. «От них мне только внук и нужен, но они пока-что ленятся» - смеется Ахмета. «Иногда я даже диву даюсь, и как это мне удается держаться на плаву. Поливную воду и ту приходиться покупать. В тот день заплатил за нее 45 лари. Кто-то купил и накопил. Если заплатишь – пустит. А раньше вода текла обыкновенно, бесплатно».
Нас Ахмета без угощения не отпускает. «Из Тбилиси приехали, наверняка устали и проголодались». Вводит нас в двуэтажный, простой, но хорошо ухоженный дом, знакомит нас с женой и невесткой. «Они будут задавать тебе вопросы и знай: о капусте ни слова, о ней и слышать ничего не хочу» - говорит он жене шутя.
«Жить сложно. О крестьянине никто не заботится, пускай хоть мир будет, чтобы как-то продержались. Я отвечаю за подачу электроэнергии в подведомственные села, если где-то отключится фидер – мне включать. Шиндиси, Вариани, Сакашети, Меурнеоба, Арашенда, Никози, Хекцеули, от одного их перечисления устаю. За все эти села я в ответе. Нету для меня ни ночи, ни дня, ни выходных. И сменщика у меня нет. Есть один человек, мой односельчанин, который подменяет меня во время отпуска, вот и все. Шесть дней провел я в каком-то добровольном резерве, там и отдохнул». Высшего образования Ахмета не получал, но о войне и мире, жизни и смерти, вселенной и человеке рассуждает он бойко. Его некнижные, самобытные знания основаны на собственном жизненном опыте, веселый и наивный юмор пронизает всю его беседу.
Ахмета скорбит о погибших солдатах и грустит о старой чинаре перед вокзалом, которая после попадания снаряда «рухнула оземь будто ее слизнули», рассказывает нам как во-время бомбежки, «когда земля начинала дрожать, коровы падали как подкошенные и многие из них перестали потом доиться». Ахмета с улыбкой вспоминает как печалился дежурный по вокзалу Бежан по поводу сломанного коммутатора, «страна стояла на краю гибели, а он о коммутаторе беспокойлся». Здание вокзала после того не отстраивалось, «а ведь прекрасно выглядело...»
Депутат от Гори Звиад Сибашвили за проявленное гражданское мужество представил Ахмета к Ордену Чести, но его он так и не получил. Ахмета не очень жалеет по этому поводу. На Пасху и на 8-11 августа сюда, на место боестолкновения, приезжают семьи погибших и раненых воинов – «собирается много народу». Они идут к Ахмета и по их просьбе он в который раз рассказывает им о прошедшем здесь бое. И в который раз они его за это благодарят. А Ахмете большего и не надо.
21.04.2012
