В журнале «Табула» только что была напечатана статья Гии Джандиери, в которой автор приводит аргументы в поддержку свободы труда и делает такой вывод: «в любом случае свобода труда является единственным путем к улучшению его качества, если мы с него не свернем – получим больше инвестиции и большую занятость, если же свернем – то постоянную бедность». И действительно – регуляция/дерегуляция трудовых отношений находится в прямой связи с бедностью и безработицей, но свобода труда приводит вовсе не к уменьшению, а к возникновению социальных проблем.

Стигма

            В позиции защитников высших сил конкуренции именем свободы, наиболее опасна тенденция стигматизации различных социальных групп. Господин Гия Джандиери, подобно многим грузинским либертарианцам, постоянно указывет на леность и безответственность трудящихся, а также на их нежелание работать на низкооплачиваемой службе из «престижных» соображений. С другой стороны – инвестор представлен им как «гуманная» персона, стремящаяся к вложению перспективных инвестиции. Но если мы говорим о неквалифицированности вообще, или об обобщенных культурных характеристиках, то почему же инвестор у нас всегда оказывается «гуманным» и  «квалифицированным», а наемный работник – лентяем и неучем? Либеральный дискурс служит лишь легитимации существующих ныне иерархии и неравноправию. Не говоря уже о том, что в нашей реальности понятие «гуманного инвестора» – просто смешная карикатура, согласно данному дискурсу бедняк является бедняком, ибо недостаточно работает, безработный же – безработным, так как не ищет работу. Хотя об изначальном неравноправии тут забыто и поскольку угнетенный постоянно «виновен», привилегированный же «заслужил» свои привилегии,  то необходимость смены системы, соответственно, отпадает.

            К сожалению, средний слой и элиты – как в Грузии, так и в других местах – находятся в постоянном согласии с рассмотренным выше дискурсом.

            Очевидно одно – если речь идет о выборе, то должно быть защищено и равенство выбора. Там где образование, квалификация, использование возможностей обусловлены неравенствами этнического или регионального происхождения, классовой или гендерной принадлежности и многими иными, говорить о выборе – стыдно. Пусть сначала всем будет предоставлена возможность равного выбора, а уж потом рассмотрим вопрос: так ли уж необходимы стигматизация и  навешивание ярлыков?

            Соответственно вышесказанному, существующий трудовой кодекс невозможно оправдывать на основании подчеркивания присущей трудящемуся человеку лени. Вдобавок нельзя забывать и о непропорциональном распределении власти – «свобода» и «ответственность» работодателя и наемного работника при оформлении контракта не одни и те же – работодатель находится в позиции обладателя власти и именно по этой причине для исключения возможности дискриминации работника, права/обязанности сторон следует определять в обязательном порядке.

Кодекс как таковой

            Нарратив сторонников экономического либерализма прост и г-н Гия Джандиери старается зря, ибо бывшая наша власть заставила нас выучить логику этого нарратива не хуже алфавита: «Мы не должны ограничивать инвестора, так как для экономики инвестиции важнее всего», или, как объясняет г-н Джандиери, жесткие регуляции «уменьшают гибкость, готовность к инновациям, конкурентоспособность инвестора, в его расчетах появляются лишние расходы, которые ведут к удорожанию бизнеса и толкают его к банкротству».

            Проблема №1: Чем же интересы/потери инвестора важнее потерь работника?

            Первая проблема данного нарратива состоит в попытке оправдать нарушения прав человека. Согласно этому нарративу повышенные затраты инвестора на обеспечение безопасности работника – катастрофа. Зато в том же нарративе систематически игнорируются расходы, которыми оборачивается для наемного работника радикальная и полная дерегуляция трудовых взаимоотношений. В нем работодатель имеет право увольнять работника без всякого предупреждения и каких бы то ни было объяснений. С такой точки зрения жертва «ленива» и «заслуживает» подобного обращения, хотя у нас нет ни малейшего рычага для проверки того действительно ли «заслужил» работник свое увольнение. Нам также неизвестно почему мы должны доверять «гуманности» инвестора здесь – у нас, где замена прежнего работника близким себе человеком, вытеснение умных сотрудников и повышение в должности послушных, является совершенно приемлемым феноменом.

            Можно предположить, что в случае отсутствия контроля за решениями инвестора защитить справедливость не удасться. Наемные работники не будут получать гарантированно превышающую прожиточный минимум зарплату, не смогут быть уверены в том, что в один прекрасный день их без всякой причины не выгонят с работы и что все это самым катастрофическим образом не отразится на их социальном положении.

            Либеральный же дискурс утверждает обратное: а именно, что учет интересов инвестора полезен для экономики, что с укреплением экономики вырастает занятость, а повышение занятости приводит к победе над бедностью.

            Проблема №2:Кто пользуется общим экономическим ростом?    

            Желаем ли мы экономического роста за счет прав человека? Приводит ли рост инвестиции к обещанным результатам?

            Сам по себе экономический рост не может быть для любого общества конечной целью, экономический рост всего лишь средство для повышения общего благосостояния, для победы над бедностью, безработицей и неравноправием.

            Наличие сильной экономики, конечно же, является главной, но недостаточной  предпосылкой для успешного преодоления социальных проблем. Мы слишком поздно – как и со всем остальным – знакомимся с политэкономией и забываем про то, что этот вопрос очень остро стоял еще в 70-ые годы. Исследователи и политики оказались перед фактом – во многих развивающихся странах наблюдался экономический рост, но социальные проблемы не облегчались. Хорошим примером этого является и сама Грузия. В 2004-2008 годах рост в Грузии составлял в среднем 9 процентов, но за этим не последовало уменьшение безработицы или бедности.

            Обещать, что рост экономики сам по себе обеспечит рост социального благосостояния – ошибочно. Этого не случится пока государство не озаботится – наряду с другими механизмами – редистрибуцией и регуляцией трудовых отношений, что является важнейшим средством для относительно равного распределения экономического роста. Нельзя подходить к работодателю только как к производителю продуктивных инвестиций – в действительности его капитал прежде всего является источником финансирования его собственных расходов, и вовсе не обязательно – очередных инвестиций. Сэкономленные за счет дискриминации наемных работников средства инвестор применяет для подъема личного благосостояния и в результате мы получаем сегодняшнюю картину: богатые становятся богаче, а бедные – беднее. Сответственно, если защита прав инвесторов приводит к экономическому росту и за счет этого роста опять-таки богатеют сами инвесторы/бизнесмены, то в силу каких причин такая политика должна поддерживаться всем населением?

            Проблема №3: Является ли привилегированное обхождение с инвесторами благом для экономики?

            Любой вид неравенства, угнетения и дискриминации причиняет вред как угнетаемому, так и угнетателю, а также и обществу в целом. В случае дерегуляции трудовых отношений, общее благосостояние общества не возрастает. Сценарий таков: обладающий неограниченными правами инвестор/бизнесмен пытается потратить на наемных работников как можно меньше. Он может платить им низкую зарплату, и – как только они потребуют ее повышения или большей безопасности труда – увольнять их и нанимать новых. Этот процесс еще более катастрофичен в таких обществах, где бедность и безработица широко распространены; работодателю никогда не составит труда найти более дешевую или более послушную рабочую силу. Бизнесмену известно, что увольнение работников не связано с добавочными расходами и он не заинтересован в том, чтобы сделать процесс найма на работу конкурентным; т.е. подбор кадров не происходит по признаку наличия квалифицированности или опыта.

            Подобные процессы приводят к обесцениванию значения квалификации – работодатель не вкладывает инвестицию в повышение уровня квалификации наемных работников, так как кадры всегда наняты временно и, соответственно, продуктивность, инновационность и качество производства в таких случаях приоритетами более не являются.

            С течением времени становится очевидно, что столь близорукий подход гибелен для всего общества. Рост и аккумуляция квалификации при этом исключены. Бедность сохраняется либо на прежнем уровне, либо обостряется, так как простые сотрудники никак не пользуются получаемой бизнесом прибылью. В конечном счете, в обществе, где доход получают лишь единицы, а покупательная способность широких слоев населения очень низка, бизнес и производство всех видов терпят крах по простой причине: безработное – или же крайне низкооплачиваемое – население не может позволить себе роскоши приобретения разнообразных продуктов и услуг. В подобной среде любой инвестор прежде всего озабочен сокращением своих расходов: винодел не платит своим работникам, а владелец хлебозавода – своим пекарям. В конце концов, потребность в той или иной продукции сокращается/исчезает /1/.

            Полная дерегуляция и полная свобода для инвесторов наносит экономике вред – с одной стороны, из-за отказа обеспечивать ее образованными и квалифицированными кадрами, а с другой стороны – из-за уменьшения покупательной способности населения.

Вместо заключения

         Несмотря на то, что как полная дерегуляция трудовых отношений, так и невмешательство государства в обеспечение социального благополучия плохо отражаются на социальном и экономическом развитии, следует помнить, что излишняя регуляция также может оказаться гибельной. Проблема грузинских либералов состоит в том, что они рассматривают понятия общелиберального подхода слишком односторонним и радикальным образом. Целью же должны быть их учет и контекстуализация. Смешно, но как всегда, хорошим выходом из положения являлся бы сбалансированный выход /2/.

            Для регуляции рынка труда не надо придумывать велосипед. На примере множества стран Западной и Восточной Европы мы можем научиться тому, что назыают flexibility – flexibility plus security. Гибкость и гарантии безопасности вполне совместимы и эти понятия не исключают друг друга. Под гибкостью имеется в виду то, что трудовые регуляции не должны быть крайне тяжелыми и жесткими. Хотя европейская гибкость вовсе не подразумевает грузинского либертарианства. Должны учитываться как ответственность инвесторов, так и права трудящихся. Безопасность же следует понимать как вмешательство государства в процесс компенсирования потерь наемных работников, что должно проявляться в активизации прямой и косвенной трудовой политики.

/1/ Автором этой простейшей находки является Форд. Соответственно, существует термин – фордистская экономика. Форд понял, что он может поднять доходы своим рабочим, а те станут потребителями его автомобилей.

/2/  Только когда общей системой является капитализм. Поскольку на данном этапе мы не противопоставлям себя капитализму как системе, мы соответственно рассматриваем его более или менее человечные формы. С моей личной точки зрения, капитализм в целом является бесчеловечной, или менее человечной, формой социально-экономического устройства, хотя пока мы находимся внутри этой системы, мы ведем полемику на ее языке. Надеюсь, что настанет время, когда мы будем говорить не о модификации капитализма, а об изменении самой системы.